Готова ли Россия делиться водой для спасения трансграничной реки?
Грандиозного паводка на Урале не случилось: несмотря на большое поступление воды, Россия не увеличила сброс из Ириклинского водохранилища в Оренбургской области, наполняя свой полувысохший водоем. Готова ли соседняя страна делиться водой для спасения трансграничной реки?
При прогнозе 8,5 метра в пик подъема уровень реки в районе Уральска составил всего 5 метров 57 сантиметров. И все же даже нынешнее половодье стало глотком живительной влаги для среднего и нижнего течения Урала. Вода зашла в лиманы, в старицы, наполнила озера.
По данным главного гидролога Западно-Казахстанской области Шынболата ЕРМАГАМБЕТОВА, Урало-Кушумская система, подающая воду в 38 сельских округов — это треть населения области, заполнена на 84 процента. По сравнению с предыдущими годами это огромная цифра.
Люди надеются, что маловодный период закончился. Но специалисты считают, что просто надеяться и ждать бессмысленно. Природа лишь дает нам время, чтобы понять ошибки и начать исправлять их.
— Маловодный период закончился по совершенно не зависящим от людей обстоятельствам. Мы до сих пор не сделали для спасения реки ровным счетом ничего, — говорит руководитель общественного объединения “Таза Булак” Арман БЕКТЕНОВ. — Если те, кто у власти, сейчас не сделают правильных выводов, то следующий маловодный период, помноженный на безграмотность и безответственность, может попросту убить реку.
Международный эксперт по управлению водными ресурсами и изменению климата Булат ЕСЕКИН уверен: о сохранении реки говорить поздно, сохранять уже нечего. Вопрос нужно ставить о восстановлении экосистемы Урала.
— Межгосударственная казахстанско-российская комиссия по сохранению реки Урал, созданная в 2016 году, работает неэффективно. Она сводит всю работу к информационной, какие-то незначительные намерения на практике не выполняются, — говорит эксперт. — Вместо этих разовых встреч, семинаров, временных групп, рабочих столов необходимо создать постоянно действующий рабочий орган. Нужно, чтобы люди собирались не раз в год к приезду министра, а регулярно, ежедневно выходили на работу и каждый день занимались вопросами сохранения реки.
Один из проектов восстановления реки — переброска в ее дельту воды из Волги. Этот проект был разработан еще при Советском Союзе. Таким образом правительство намеревалось компенсировать забор воды в российской части бассейна. К моменту его появления в верховьях Урала было выстроено семь крупных искусственных водоемов: Верхнеуральское, Магнитогорское, Ириклинское, Верхнекумакское, Каргалинское, Актюбинское, Черновское, которые разбирали весь сток.
— Суть в том, чтобы прямо перед впадением Волги в Каспий брать пять процентов ее стока и вливать в Урал, — рассказывает эксперт Есекин. — Таким образом вода в любом случае попадает в Каспий — он не страдает, но, проходя по дельте Урала, оживит ее, даст возможность дышать, компенсирует хотя бы часть стока, который изымается в верховьях.
По некоторым данным, в 1950-х годах прошлого века даже начинали строить самотечный канал Волга — Урал, однако по каким-то причинам отказались от этого. Впоследствии к теме возвращались в 1980-х годах, но развал страны внес свои коррективы.
— Считаю, что сейчас необходимо вновь рассматривать эту возможность, — убежден Булат Есекин. — Это примерно такой же случай, как восстановление Северного Арала. Тогда Казахстан был вынужден построить плотину, чтобы сохранить хотя бы часть Аральского моря. И, как мы видим, сегодня это является основой не только для экологической системы, но и для социальных, экономических программ, для занятости населения и других задач. Переброска воды в Урал могла бы стать не менее грандиозным и важным решением.
Как бы ни был убедителен ученый, наверху к его мнению прислушиваются, и только. Казахстанско-российской комиссии такие серьезные решения не по зубам — ей пока не удается даже провести объективный профессиональный анализ инфраструктуры в бассейне Урала.
— Россияне сами признают, что многие плотины, построенные в бассейне, оказались неэффективными, менее экономичными, чем предполагалось, — продолжает Есекин. — Они наносят гораздо больше экологического вреда, чем приносят экономической пользы. Давно уже понятно, что подход к планированию использования водных ресурсов был по большому счету недолгосрочным, нацеленным на краткосрочный период или на выгоду узких групп потребителей.
Совместный объективный независимый профессиональный анализ и пересмотр всей этой инфраструктуры могли бы дать возможность действовать в этом направлении. В Европе, например, уже поняли, что восстановление естественного режима рек — это жизненная необходимость. Там десятками сносят плотины, построенные ранее. Если мы называем себя прогрессивной страной, нужно соответствовать этому!
Второе направление — придание особого статуса всему течению реки с созданием особо охраняемых природных территорий. Этот статус позволит ограничить хозяйственную деятельность в бассейне, снизить антропогенное влияние в экосистеме.
Еще один вопрос, который постоянно поднимает Булат Есекин, — принципиально новый подход к взаимоотношениям с экосистемой.
— Высшим органом постоянной комиссии по решению проблем Урала должен быть бассейновый совет с участием всех водопользователей: местных сообществ, малого и среднего бизнеса, которые постоянно здесь живут и ежедневно зависят от этой воды, — уверен эксперт. — Не министерство, которое раз в году вспоминает от этой проблеме, а люди. Они будут более надежной стороной для принятия решений. При этом у них должно быть не только право на управление как у членов совета. Они должны быть акционерами, чтобы быть прямо заинтересованными в восстановлении природы, рыбных запасов, в замене всех этих грязных производств, в развитии возобновляемых источников энергии, органического земледелия, рыбоводства и других направлений, которые не разрушают природную основу для жизни, а восстанавливают, наращивают ее. Они должны быть акционерами, чтобы иметь возможность передать эти акции своим детям. Тогда каждый человек ежедневно будет думать о благополучии этой экосистемы.
Понятно, что для этих нововведений в первую очередь необходимо преодолеть сопротивление и интересы секторов экономики, групп компаний и частные интересы людей, которые сложились в результате прежней инфраструктуры. Но это возможно, если все делать открыто, с объяснением альтернатив. Если показать, что восстановление осетра в дельте Урала дает гораздо больше дохода — не в разы, а в десятки и сотни раз больше, чем водозабор вверху для выращивания картошки или овощей, станет очевидным, что выгоднее пропускать воду вниз, чтобы восстановить осетровое стадо.
Примеров такого управления, по словам Есекина, в мире достаточно. Это США и Канада, многие страны Европы, даже в африканском Сенегале есть элементы такого управления.
— Конечно, решающим моментом для всех этих вещей остается изменение поведения, интересов, мотивов каждого человека, который проживает или работает в этом бассейне. Пока нет экономической и социальной заинтересованности, участия интересов. Я думаю, очень мало людей, которые ежедневно переживают об этой реке. А без этого, я уверен, нет никакого шанса сохранить не только природную основу Урала, но и биосферу планеты.
Глазами очевидцев
— Мы ходим по Уралу в апреле уже лет десять, — делится участник ежегодного весеннего сплава Сергей КРАВЧЕНКО. — Но про настоящую большую воду мы только слышали от сплавских корифеев. Рассказывали, что Урал разливался на километры и, чтобы не сбиться, направление выбирали по опорам линий электропередачи. Даже стоянку найти было трудно, потому что вода стояла в лесу, а на плавсредствах через лес не пройти. Правда, этой весной воды значительно больше, чем все эти годы. Залиты песчаные косы, поляны, некоторые места вообще неузнаваемы, потому что берег скрыт под водой. В общем, в этом году сплав реально был по большой воде, и это круто!
