Канал раздора: как проект талибов угрожает Центральной Азии засухой
В международной повестке вопросы безопасности часто сводятся к традиционным угрозам – военной агрессии, ядерному оружию или экономическому давлению. Однако одна из наиболее опасных точек напряженности в будущем может возникнуть из-за базовой потребности – доступа к воде. Даже в современном взаимосвязанном мире, где международные договоры призваны способствовать сотрудничеству, дефицит воды уже обостряет отношения в Центральной Азии. В частности, строительство талибами 285-километрового канала Кош-Тепа становится серьезным фактором давления в регионе, указывает Дильноза Убайдуллаева, преподаватель Колледжа национальной безопасности при Австралийском национальном университете, в своей статье для издания The Strategist Австралийского института стратегической политики.
Канал, который в настоящее время строится на севере Афганистана, предназначен для отвода воды из реки Амударьи, протекающей из Афганистана в Узбекистан и Туркменистан. Ожидается, что после завершения строительства он будет забирать от 20 до 30 процентов общего стока реки, что станет тяжелым ударом для государств, расположенных ниже по течению. Узбекистан с быстрорастущим населением более 39 миллионов человек сильно зависит от Амударьи для орошения и обеспечения продовольственной безопасности. Туркменистан также в значительной степени полагается на реку для поддержания своего сельскохозяйственного производства. Потенциальная потеря воды ставит под угрозу экономику, уровень жизни и долгосрочную стабильность обеих стран.
Проблемы с водой в Центральной Азии не новы. Регион все еще борется с последствиями высыхания Аральского моря – одной из крупнейших в мире антропогенных экологических катастроф. В 1960-е годы ирригационная политика Советского Союза привела к отводу огромных объемов воды из рек Сырдарья и Амударья для производства хлопка. Это чрезмерное использование превратило некогда четвертое по величине озеро в мире в соленую пустыню, разрушив экосистемы и жизнь местных сообществ.
Изменение климата сегодня усугубляет эту нагрузку. Лето в регионе становится все жарче, сопровождаясь рекордными волнами зноя и затяжными засухами. Ледники в странах верховья стремительно тают, что в долгосрочной перспективе ведет к сокращению стока талых вод в реки и усугубляет дефицит воды. Эти факторы делают каждую каплю в Амударье более ценной и спорной, чем когда-либо прежде. На этом фоне канал Кош-Тепа рискует стать последней каплей. Жители южных районов Узбекистана сообщают, что уже страдают от засух, усугубляемых изменением климата, и не могут выращивать урожай из-за нехватки воды. Ввод канала в эксплуатацию может не оставить многим иного выбора, кроме как мигрировать в другие части страны, поскольку доступ даже к питьевой воде может быть ограничен.
Движение «Талибан» ясно дало понять, что Афганистан, как страна верховья, имеет право использовать воду Амударьи. Его представители утверждают, что отвод части речного стока необходим для собственных сельскохозяйственных нужд и экономического развития страны. Узбекистан, который, вероятно, пострадает от строительства канала больше всего, до сих пор придерживался тактики тихой дипломатии. Официальные лица вели непубличные переговоры с талибами, стремясь достичь компромисса или добиться технических корректировок проекта. Однако внутри Узбекистана растет общественное недовольство, поскольку многие считают подход правительства слишком пассивным. Опасения усугубляются низким качеством строительства канала. Согласно сообщениям, проект реализуется с ограниченным техническим опытом и без соблюдения надлежащих инженерных стандартов, что вызывает опасения по поводу возможной потери больших объемов отведенной воды и непреднамеренного ущерба окружающей среде.
Одним из самых сложных аспектов спора является отсутствие обязывающей правовой базы между Афганистаном и его соседями. Правительство талибов не признано на международном уровне и не является участником ключевых международных договоров о водных ресурсах. В настоящее время страны Центральной Азии регулируют вопросы трансграничных вод на основе Алматинского соглашения 1992 года, которое распределяет речные ресурсы между бывшими советскими республиками. Талибы не являются стороной этого соглашения. Афганистан также не подписывал Конвенцию ООН о водотоках, которая устанавливает принципы справедливого и устойчивого использования общих рек. Без официального договора или международного признания у государств Центральной Азии есть основания сомневаться, что «Талибан» будет соблюдать какие-либо обязательства, достигнутые в ходе переговоров. Этот правовой вакуум значительно усложняет совместное управление ресурсами.
Однако государства Центральной Азии обеспокоены не только водой. Узбекистан особенно тревожит возможное распространение экстремистской идеологии из Афганистана. Многие помнят о прошлых связях талибов с радикальными группами, действовавшими в регионе. Население Узбекистана молодо, и на протяжении десятилетий после распада СССР государство жестко контролировало религиозную сферу. Это создало социальную среду, в которой религиозные нарративы, включая экстремистские трактовки, могут быстро набирать популярность, если не управлять этим процессом осторожно.
Существуют опасения, что если Узбекистан займет более жесткую позицию по каналу Кош-Тепа, «Талибан» может прибегнуть к тактике «серой зоны» – скрытой поддержке радикальных течений, подрыву общественной стабильности и оспариванию светского управления в странах Центральной Азии. Этот риск усложняет и без того деликатный водный спор. Несмотря на это, некоторые считают воду ресурсом, не подлежащим обсуждению. Если канал будет достроен в соответствии с планом и начнет отводить 20 процентов стока Амударьи, Узбекистану и Туркменистану придется принимать трудные решения. Один из вариантов – перестроить свои системы водопользования и сельского хозяйства, отказавшись от влаголюбивых культур, таких как хлопок, и инвестируя в современные ирригационные технологии. Но такие изменения требуют многих лет и значительных ресурсов. Другой вариант – оказать более сильное политическое давление на талибов, что рискует привести к эскалации напряженности и спровоцировать ту самую нестабильность, которой они стремятся избежать.
Наиболее вероятным исходом может стать сочетание обеих стратегий, но ни одна из них не устранит первопричину риска. Водные ресурсы Амударьи конечны, и по мере роста населения и усугубления последствий изменения климата давление будет только нарастать. В этом смысле канал Кош-Тепа – это проверка способности Центральной Азии управлять жизненно важными общими ресурсами в условиях политической неопределенности, экологического стресса и взаимного недоверия. Вопрос не в том, произойдет ли эскалация напряженности, а в том, когда. Без совместных решений, прозрачного управления и, возможно, международного посредничества дефицит воды в Центральной Азии, спровоцированный каналом Кош-Тепа, может вызвать региональный кризис.
