Войны за воду в Центральной Азии уже начались?
Первые выстрелы предсказанных войн за воду в Центральной Азии, возможно, уже прозвучали, а Аральское море мертво и его уже не спасти, сообщает американское издание Foreign Policy:
«В Туркменистане пересыхают водопроводные краны, а саранча пожирает посевы. В Казахстане объявлено чрезвычайное положение, поскольку Каспийское море превратилось в лужу. В Узбекистане прекращение международного бойкота рабского труда привело к росту спроса на хлопок, сбор которого осушает Аральское море. Талибы роют канал для отвода воды из Амударьи, реки на границе пяти засушливых государств Центральной Азии. Афганистан и Иран обменялись смертоносным огнем из-за совместного использования воды на границе. Некоторые эксперты опасаются, что первые выстрелы давно предсказанных «водных войн», возможно, уже прозвучали», — говорится в статье.
Как отмечается, почти 2 млрд человек зависят от рек, которые берут начало на Тибетском нагорье и в Гиндукуше, в том числе в бывших советских республиках Средней Азии.
«Долгосрочное пренебрежение, неумелое управление и чрезмерное использование водных ресурсов в сочетании с многолетней засухой, из-за которой степь сильно испеклась, заставили правительства, наконец, смириться с реальностью изменения климата. Президенты Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана встретятся в Ашхабаде (Туркменистан) в августе на ежегодной встрече, на повестке дня которой будет стоять вода. В регионе, где политическая власть часто связана с контролем над ресурсами, есть один ресурс, который пользуется все большим спросом. Одна из немногих вещей, с которыми могут согласиться эксперты по водным ресурсам, заключается в том, что угроза носит экзистенциальный характер, и решение должно быть коллективным. Оптимисты указывают на 30 с лишним лет мира между государствами, получившими независимость после распада Советского Союза, как на свидетельство того, что Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан могут работать вместе. Другие, такие как Омаир Ахмад, управляющий редактор Third Pole, платформы для сбора информации о гималайском водоразделе, назвали проблемы с водой «дипломатическим минным полем», — указывает издание.
Ахмад предположил, что если бы только Китай мог предложить какое-то лидерство, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) могла бы стать самым плодотворным форумом. Но у Китая, движущей силы ШОС, есть свои проблемы с управлением водными ресурсами, и он не уделяет много внимания «зеленым» проектам, когда речь идет о его крупной инфраструктурной инициативе «Один пояс, один путь» в Центральной Азии.
«В Китае нет аппетита ни к чему, кроме большой победы», — сказал Ахмад.
По его словам, проблемы с водой в Центральной Азии не приносят Китаю ничего, кроме крупной победы.
«У Аральского моря, когда-то крупнейшего в мире внутреннего моря, которое делят Узбекистан и Казахстан, нет надежды на возрождение. Аральское море мертво – мы не можем его спасти», — сказал доцент Университета мировой экономики и дипломатии в Ташкенте Акрам Умаров.
По его словам, воды Сырдарьи на севере и Амударьи на юге используются для орошения сельскохозяйственных культур, в основном хлопка, прежде чем достигают Арала и нигде в регионе не внедрены водосберегающие технологии, существует ограниченная координация систем управления, и не реализован системный подход к общим водным сетям, включая малые реки и озера.
«Неэффективность использования воды драматическая, а количество отходов в регионе огромно», — сказал Умаров.
По словам экспертов, в данном вопросе много разговоров, но нет реализации, при этом, ничто из этого не является чем-то совершенно новым, хотя острота водного стресса в регионе является новой.
«История неэффективного управления водными ресурсами в Центральной Азии восходит к Сталину. Советская модернизация была на стероидах, и они не принимали во внимание традиционный способ управления водными ресурсами», вместо этого выбирая масштабные проекты, демонстрирующие «власть политики над природой». После обретения независимости государства Центральной Азии в значительной степени были захвачены клептократами, которые, как и в России, захватили контроль над ресурсами. Эти вещи имеют значение, потому что на самом деле вы смотрите на землю не с точки зрения эффективного управления водными ресурсами, а с точки зрения добычи товаров для личного богатства и политической власти», — сказал Ахмад.
Как отмечается, Советский Союз был не единственной страной, которая использовала развитие для демонстрации доминирования человека над природой: плотины были обязательным условием в середине 20-го века, стремившемся к экономической трансформации в Соединенных Штатах и других странах. По данным СМИ, совсем недавно перекрытие Китаем рек, текущих с Тибетского нагорья, за десятилетия, прошедшие с начала его серьезного освоения, обострило напряженность в отношениях с соседями вниз по течению, которые теперь сталкиваются с последствиями обезлесения, заиливания, наводнений, засоления и засухи.
«Это проблема, которая будет становиться все больше и больше из-за изменения климата, из-за способа развития и управления», — сказал Ахмад.
Часть проблемы заключается в том, что страны в районах мира, испытывающих нехватку воды, продолжают делать свои экономические ставки на худшие места.
«Гипержадная люцерна широко выращивается на охваченном засухой юго-западе США, часто по просьбе саудовских инвесторов. Египет построил свою современную экономику на производстве водоемкого хлопка, что сделало его борьбу с Нигерией, расположенной вверх по течению, из-за судьбы Великой Эфиопской плотины Возрождения еще более серьезной. Узбекистан также на протяжении десятилетий отдавал предпочтение хлопку, специализируясь на выращивании хлопка в советские годы, когда его собирали граждане в рамках того, что Human Rights Watch назвала «одной из крупнейших в мире и наиболее эксплуатируемых государственных программ принудительного труда». Эта практика продолжалась и после обретения независимости и привела к 11-летнему бойкоту со стороны более 330 компаний в США и других странах. По данным министерства сельского хозяйства США, окончание бойкота в прошлом году привело к новым инвестициям, направленным на повышение урожайности. Но выращивание большего количества хлопка почти наверняка означает усиление нехватки воды», — сказано в материале.
По словам Умарова, существуют трансграничные соглашения и соглашения о сотрудничестве, существовавшие несколько десятилетий назад, которые в значительной степени отмирали, но сейчас возрождаются. К ним относятся Международный фонд спасения Арала и Межгосударственная водохозяйственная координационная комиссия Центральной Азии. Эксперт добавляет, что, скорее всего, будут новые.
«Понимание проблемы воды сейчас всегда в повестке всех переговоров между государствами», — отметил Умаров.
Но в числе заинтересованных сторон, как отмечается, «есть преступник».
«Талибы теперь контролируют Афганистан, который граничит по Амударье с Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном. Экстремисты столь же непримиримы в отношении воды, как и в отношении прав женщин, признав это серьезной проблемой для пострадавшего от засухи преимущественно сельского населения Афганистана. Подконтрольные режиму СМИ регулярно сообщают о строительстве плотин и «проектах водоснабжения». В мае вспыхнули перестрелки на западной границе с Ираном, в результате которых с обеих сторон погибли люди, из-за реки Гильменд – источник двусторонних конфликтов на протяжении как минимум 150 лет, которая берет свое начало в Гиндукуше к востоку от Кабула, омывает фермы южного Афганистана и имеет жизненно важное значение для фермеров на юго-востоке Ирана», — говорится в сообщении.
Официальный представитель министерства иностранных дел Ирана Нассер Канаани заявил в понедельник, что двусторонние переговоры продвигаются вперед.
«Но талибы делают больше. Соседи из Центральной Азии борются с решением талибов построить огромный канал без консультаций с другими прибрежными государствами, что может сократить сток Амударьи вдвое», — уточняет издание.
По его данным, талибы хотят превратить северную пустыню в сельскохозяйственные угодья с помощью канала Кош-Тепа, который, как опасается Узбекистан, сократит его собственные сельскохозяйственные ресурсы.
«Но нехватка инженерных знаний после 50 лет утечки мозгов означает, что рабочие фактически роют большую яму, чтобы перекачивать воду из реки на сельскохозяйственные угодья», — сказал профессор экологических наук в Центре международного развития и экологических исследований Justus немецкого Университета Либиха в Гиссене Искандар Абдуллаев.
По его словам, «нет ни надлежащего планирования, ни проектирования, ни регулирования, ни мер по защите от просачивания, поэтому более или менее половина воды будет продуктивно доставляться, а половина пойдет в пустыню».
«Опасений много. Я не понимаю, как этот канал будет эксплуатироваться или эффективно использоваться. Неуступчивость талибов может вынудить засушливые государства Центральной Азии принять меры для сохранения имеющейся у них воды. Нельзя попросить их остановиться — они не остановятся. Это их территория. Амударья впадает в Афганистан и вытекает. Это спровоцирует «день расплаты» между соседями, которые уже с подозрением относятся друг к другу. Нелегко иметь дело с талибами, но еще не поздно. Это только начало серьезного взаимодействия между Центральной Азией и Афганистаном по водным вопросам», — сказал Абдуллаев.
