Новый Водный кодекс Узбекистана: что изменится для ГЭС и водохранилищ?
В Узбекистане принят Водный кодекс – документ, имеющий стратегическое значение для страны, где вода является одним из самых ценных и ограниченных ресурсов. Новые нормы кодекса вводят более строгие правила и четкие механизмы регулирования, которые напрямую коснутся работы гидроэлектростанций, плотин и водохранилищ.
Ключевой аспект нового законодательства – это детальное регулирование использования воды для нужд гидроэнергетики. Статья 97 Водного кодекса Узбекистана прямо определяет порядок использования водных объектов для этих целей. Теперь деятельность ГЭС должна осуществляться на основе комплексного подхода, учитывающего интересы не только энергетического сектора, но и других отраслей экономики и, что особенно важно, населения. Предприятия, эксплуатирующие гидротехнические сооружения, обязаны не только вырабатывать электроэнергию, но и строго соблюдать установленный режим работы водохранилищ. Это включает поддержание проектных уровней воды, обеспечение санитарных и экологических попусков, а также предотвращение резких колебаний уровня воды, которые могут нанести ущерб экосистемам ниже по течению.
Особое внимание в документе уделено безопасности и техническому состоянию гидротехнических сооружений, к которым относятся плотины и дамбы. Владельцы таких объектов, согласно статьям 84-87, несут полную ответственность за их надлежащую эксплуатацию и своевременный ремонт. Статья 87 нового кодекса прямо предусматривает, что использование гидротехнических объектов, находящихся в государственной собственности, может осуществляться на основе проектов ГЧП (государственно-частного партнерства). Это открывает двери для привлечения частных, в том числе иностранных, инвестиций в строительство, модернизацию и эксплуатацию плотин и ГЭС. Однако любой проект, будь то государственный или частный, должен будет пройти строгую государственную экспертизу, включая оценку воздействия на окружающую среду.
Параллельно с развитием гидроэнергетики новый Водный кодекс Узбекистана значительно усиливает природоохранные требования. Одной из важнейших новелл стало установление четких размеров водоохранных зон и прибрежных полос для всех водных объектов, включая водохранилища. Согласно статье 126, ширина таких зон варьируется в зависимости от размера водоема: для крупных водохранилищ (объемом свыше 0,5 млрд кубометров) она составляет 200–250 метров. В пределах этих территорий вводится особый режим хозяйственной деятельности, направленный на защиту водных ресурсов от загрязнения, засорения и истощения.
В пределах водоохранных зон теперь строго запрещается размещение промышленных предприятий, складов химикатов и горюче-смазочных материалов, а также любая деятельность, способная привести к эрозии почв и ухудшению качества воды. Это прямое требование для всех, кто ведет хозяйственную деятельность вблизи плотин и водохранилищ. Кроме того, статья 139 возлагает на владельцев гидротехнических сооружений обязанность принимать меры по сохранению благоприятного состояния водных объектов и ландшафтов. Это включает в себя обязательный экологический мониторинг, мероприятия по предотвращению заиления и «цветения» воды, а также сохранение биоразнообразия.
Новый кодекс также предусматривает обязательное прохождение государственной экологической экспертизы для всех проектов строительства и реконструкции объектов, влияющих на состояние вод (статья 142). Это означает, что ни одна новая плотина или ГЭС не может быть построена без всесторонней оценки ее потенциального вреда для природы и разработки мер по его минимизации.
Примечательно и то, что в тексте нового Водного кодекса Узбекистана нет прямого упоминания терминов «малая ГЭС» или «микроГЭС». Законодательство не выделяет их в отдельную категорию с особым, упрощенным режимом регулирования. Все нормы, касающиеся гидроэнергетики, сформулированы в общем виде для «гидроэлектростанций» (статья 97) и «гидротехнических сооружений» (статья 87), без какой-либо классификации по установленной мощности или размеру.
Таким образом, новый Водный кодекс Узбекистана закладывает правовую основу для перехода к более устойчивой модели водопользования, где экономические выгоды от гидроэнергетики не должны достигаться ценой необратимого ущерба для экологии страны.
