Кош-Тепа затронет не только Центральную Азию, но и Россию с Китаем
Афганистан продолжает строительство канала Кош-Тепа для отвода воды, поступающей в соседние страны, чтобы замедлить опустынивание собственной территории и снизить угрозу голода для своего населения. Влияние решения Кабула на Туркменистан и Узбекистан уже привлекало наше внимание. Теперь проект, запущенный в 2022 году и запланированный к завершению к 2028 году, оказывает гораздо более широкое влияние на более отдаленный Казахстан, а также Кыргызстан и Таджикистан, которые долгое время пользовались репутацией «водоизбыточных» стран, не нуждающихся в подаче воды от других стран. Канал Кош-Тепа также оказывает воздействие на влияние Китая и России как двух внешних держав, наиболее активно участвующих в региональной геополитике. Хотя недавнее решение талибов о самофинансировании проекта замедлит строительство, Кабул надеется ограничить рычаги влияния других стран региона на завершение строительства и эксплуатацию канала.
Афганский канал может оказать более серьезное влияние на Таджикистан, чем на любое другое место в Центральной Азии. Нехватка воды в стране уже вызывает угрозу массового голода, а учитывая зависимость Душанбе от гидроэнергетики, канал Кош-Тепа приведет к сокращению производства электроэнергии. Эти два события, в свою очередь, грозят усилить трудности Таджикистана в контроле над огромной, но малонаселенной Горно-Бадахшанской автономной областью, неспокойной провинцией, граничащей с Афганистаном. Китай, Россия и США пытаются помочь Душанбе стабилизировать ситуацию на этой территории, чтобы талибы или другие исламистские группировки не распространили свое влияние на север.
Предвестником того, что может ждать Горный Бадахшан и Таджикистан в целом, стало 7 июля, когда в районе канала Кош-Тепа произошло столкновение между этническими таджиками Афганистана и их правителями из движения «Талибан». В результате столкновения 11 человек попали в больницу. Протестующие таджики выступают против планов Кабула по строительству канала. Они опасаются, что центральное правительство Афганистана воспользуется проектом, чтобы привлечь в свой регион больше пуштунов и продать огромные залежи соли Китаю, при этом не отдав таджикам ничего из вырученных средств. Пекин выразил свою заинтересованность в продвижении такого соглашения.
Более широкое воздействие канала Кош-Тепа на Таджикистан и Центральную Азию означает, что афганский канал все больше затрагивает Россию и Китай. Москва обеспокоена тем, что любая нестабильность, вызванная растущим дефицитом воды, может поставить под угрозу ее региональное влияние и потенциально привести к потере ее оставшейся военной базы в Таджикистане. Дестабилизация в Таджикистане может даже открыть путь для распространения исламистского радикализма на территорию Российской Федерации, к чему Кремль особенно чувствителен после теракта в Крокус Сити Холле. Некоторые в российской столице даже утверждают, что в ответ Россия должна возродить проект отвода сибирских рек, который направил бы воду из российских рек на юг, в Центральную Азию. Этот проект был отвергнут в 1980-х годах и остается глубоко непопулярным среди россиян. Тем временем Пекин, опасаясь расширения влияния исламистов, очень хочет расширить свое экономическое и военное присутствие в Таджикистане и получить доступ к соли в Афганистане, которая станет доступной после того, как Кош-Тепа будет полностью введена в эксплуатацию. Однако интересы Китая в этом деле разделились, как и его официальная политика.
Ни одной из стран, затронутых проектом строительства афганского канала, нелегко иметь дело с Кабулом. Правительство талибов заняло жесткую позицию, заявив, что вода на его территории принадлежит ему, и отказалось присоединиться к региональным соглашениям, направленным на более справедливое распределение воды в Центральной Азии. После первоначального обращения за иностранным финансированием канала, которое дало бы рычаги влияния на другие страны региона, официальные лица Талибана заявили, что они финансируют проект полностью самостоятельно, хотя это и замедлит завершение строительства канала.
Страны Центральной Азии усугубили эти проблемы тем, что не смогли выступить единым фронтом. Все страны, кроме Таджикистана, пытались найти общий язык с Кабулом. Вместо этого Душанбе занял более жесткую позицию, что позволило Афганистану игнорировать своих ближайших соседей. Москва отвлечена войной с Украиной, а Пекин проводит свою отдельную политику в отношении канала. Все это позволило Кабулу проигнорировать жалобы других стран и продолжить реализацию проекта.
Что будет дальше, во многом зависит от того, как Кабул воспримет последние столкновения на севере Афганистана. Если талибы придут к выводу, что речь идет о местном этническом вопросе, ситуация может быстро не обостриться. Однако если режим решит, что за этими протестами стоит Таджикистан, ситуация может быстро взорваться. В ответ Кабул, вероятно, расширит свои усилия по продвижению исламистских целей на север, начав с Горно-Бадахшанского района Таджикистана, а затем распространив их на более широкие территории. Такой ход представляется особенно вероятным, поскольку Кабул ясно дал понять, что рассматривает канал не только как национальный проект, но и как оружие для продвижения влияния Афганистана далеко за пределы страны. Если это произойдет, Душанбе столкнется с серьезным политическим кризисом, сравнимым с худшим за последние два десятилетия. Другие страны Центральной Азии, вероятно, попытаются представить себя в качестве посредников, несмотря на прошлые неудачи в этом отношении. Тем не менее, на данный момент они, похоже, настроены на включение Афганистана в международные переговоры, а не на его исключение.
Россия и Китай, вероятно, также отреагируют на любой шаг Кабула: Москва усилит безопасность на своей базе в Таджикистане, а Пекин будет опираться на свое влияние в Душанбе и Кабуле, чтобы не потерять завоевания, которых он добился в обеих странах. Ни один из этих шагов не заблокирует проект канала, хотя оба могут замедлить реакцию Кабула в Таджикистане. Между тем, из-за минимального влияния на Кабул у Соединенных Штатов в этой ситуации мало вариантов. Тем не менее, более широкое влияние канала Кош-Тепа на Таджикистан и геополитику Центральной Азии означает, что Вашингтон не может оставаться в стороне и рискует потерять влияние либо на исламистских радикалов, либо на Китай и Россию. Соединенные Штаты не лишены возможностей: они могут способствовать улучшению водопользования в Центральной Азии и даже реализации проектов по опреснению воды — два шага, которые могли бы уменьшить угрозы, исходящие от Талибана, а также от России и Китая. Однако это станет возможным только в том случае, если Вашингтон поймет связь между проектом канала, о котором мало кто слышал, и будущим огромной части Евразии.
