Расточительное отношение к воде привело к кризису в Кыргызстане
В этом году в Кыргызстане выпало мало осадков, и зима выдалась теплой. Из-за низкого уровня наполнения Токтогульского водохранилища страна переживает энергетический кризис. Если экологи бьют тревогу из-за стремительного таяния ледников, фермеры переживают по поводу предстоящего поливного сезона. Что должен предпринять Кыргызстан в такое непростое время? Какие существуют пути решения проблем, которые буквально накладываются друг на друга? Корреспондент «Азаттык» обсудил эти вопросы с руководителем Института изучения водных проблем и гидроэнергетических ресурсов в Центральной Азии Эрнестом Карыбековым:
— Сейчас называют несколько причин нехватки электроэнергии. Объем воды в «Токтогулке» снизился до 9 млрд кубометров. Энергетики обеспокоены тем, что до наступления теплых весенних дней еще далеко. Как вы оцениваете ситуацию и какие пути выхода из нее вы видите?
— Энергетическая отрасль Кыргызстана, стабильно работавшая со времен Союза, была разбазарена, она плохо управляется из-за отсутствия соответствующей стратегии. Токтогульское водохранилище – резервуар, ресурс со своим регламентом многолетнего регулирования. Этот регламент не соблюдался. Ранее в 2007-2008 годы, а потом в 2011-2014-е снижался объем воды. Теперь такое повторилось в третий раз. Чтобы накопить воду, надо четко соблюдать его регламенты. Это не Нурекская ГЭС в Таджикистане, где летом [вода] накапливается, а зимой заканчивается. Будь год засушливым или дождливым – объем воды должен быть рабочим.
Данное требование не соблюдается, электроэнергия раздается в разные стороны. Открылось много майнинговых ферм, работающих подпольно. Новые здания в Бишкеке и Оше не подключены к теплоцентралям, а отапливаются электроэнергией. Из-за беспорядка мы пришли к кризису.
Во-вторых, с момента обретения независимости не запускали новых мощностей. На агрегате «Камбараты-2» установили одну турбину, ее мощность составляет 120 МВт. Если завершат строительство, она будет выдавать 360 МВт, но, к сожалению, ее тоже не могут достроить, на государственном уровне не уделяется должного внимания — отвлекаются на разные мелкие проекты.
Говорят, что будут строить малые ГЭС, их общая мощность будет достигать 1-1,5 млрд кВт/ч. Нам сейчас не хватает более 3 млрд кВт/ч электроэнергии. Для сохранения государственной безопасности надо строить базовые электростанции.
У нас хорошо развита «зеленая экономика», 90% электроэнергии вырабатывают гидроэлектростанции. Кроме водных, надо строить электростанции на других базах. Это или тепловая электростанция на Кара-Кече или же атомная электростанция.
У атомной есть ряд недостатков. Во-первых, Кыргызстан – сейсмически опасный регион. Во-вторых, у нас нет специалистов для строительства и обслуживания АЭС.
На угольном месторождении Кара-Кече можно построить тепловую электростанцию мощностью 1200 МВт. Ее мощность будет равной Токтогульской ГЭС. Она принесла бы много пользы Кыргызстану.
В Бишкеке и Оше есть ТЭЦ. Они импортируют такие как уголь, мазут, газ ресурсы.
В основном работают на чужую экономику. У нас имеется свой уголь, поэтому там можно построить тепловую электростанцию, если бы она работала вместе с Токтогульским каскадом, то пользовались бы своей теплоэлектроцентралью, и в Токтогулке накопили больше воды.
Сейчас 90% энергии используется от Токтогульской ГЭС, тратим ее воду. Скоро наступит поливной сезон. Наша вода не доходит до Арала, ее копят на водохранилищах соседних государств или она просто уходит в землю. В Центральной Азии многие годы неправильно эксплуатируют водные ресурсы. Потому что вода бесплатная. В соседних государствах за воду взимают плату, у нас нет. Поэтому мы должны установить цену на воду.
Мы должны выйти из старых программ по приватизации энергетической отрасли, объединить девять отделившихся предприятий и национализировать их.
Если объединить государственные отрасли, чтобы Кара-Кече и Токтогульский каскад работали вместе, тогда весь Кыргызстан можно перевести на электроэнергию. Тепло, приготовление пищи и горячую воду. Если было бы так, то ТЭЦ Бишкека и Оша можно законсервировать и остановить их работу. Так можно решить экологические проблемы в городах.
— Экологи говорят, что от сжигания угля страдает экология. Как строительство теплоэлектростанции на Кара-Кече повлияет на экологию?
— Я инициатор этого проекта. В 2006 году вышло постановление правительства. Этот документ подготовили мы – энергетики, экономисты и экологи. Экологическую часть защищала нынешний министр Динара Кутманова. Просчитали все экологические риски и заключили, что даже при строительстве ТЭЦ по старой технологии, как в Бишкеке, негативного влияния на окружающую среду не будет. Я не вижу других путей решения таких экологических проблем. Потому что вместо двух теплоэлектроцентралей будет работать одна. Во-вторых, если обеспечить всю страну электроэнергией, народ перестанет использовать уголь.
— Официальные власти Казахстана выражают обеспокоенность снижением уровня воды в Токтогульском водохранилище. Их беспокоит, что если уровень воды в резервуаре снизится до критической отметки, в соседних государствах не хватит поливной воды. По вашим прогнозам, какой будет ситуация?
— К сожалению, так все и происходит. Энергетики намерены выйти из зимы, потратив около 7 млрд кубометров воды. С 1 апреля мы должны получать от соседних государств электроэнергию в больших объемах. Если потребуется, надо взять в долг на 3-4 года и пополнить запасы воды. Мы не можем перекрыть воду. Поэтому в летний сезон надо делиться, давать ее соседям. Мы вынуждены отдавать воду, но, чтобы мы могли делиться ею, они ждут накопления воды и дают нам электроэнергию. Другого выхода нет. Это надо делать путем обмена, а не покупки. Если покупать, мы понесем большие расходы.
Кроме того, летом и осенью должны быть отключения. Я еще два года назад говорил: «Вводите ограничения, иначе объем воды снизится». Они обещали президенту, что не будут отключать, но довели объем воды до красной отметки.
— Как повлияют эти отключения? Сколько электроэнергии мы сэкономим, какими будут экономические последствия?
— Другого пути нет. Конечно, хорошо не отключать. Надо найти все подпольные майнинг-фермы и отключить их. На экономику повлияет негативно, но другого пути нет. Потому что это проблемы не только энергетической отрасли, но и вопрос государственной безопасности. Если Токтогульская ГЭС остановится, то в государстве ничего не будет работать. Они довели нас до такого состояния.
У нас никто не привлекается к ответственности. В 2017 году на «Токтогулке» было много воды. Ее просто продали Узбекистану и Казахстану. Также в государственную систему ввели майнинг-фермы. Не надо было им разрешать, надо было остановить. Здесь же дают разрешение.
Мы беремся за одно, потом за другое. Сейчас в государстве не построить ни одно производство. Потому что нет мощностей. Будут строить город или что-то другое – не могут дать мощности. Все раздали. Нельзя же хвастать, что «мы произведем 15,5 млрд кВт/ч электроэнергии». Соседние государства идут на 200 млрд кВт/ч. Сами сравните.
— Климат меняется, зима выдалась сухой и теплой. Как этот фактор повлияет на предстоящие поливной и отопительный сезоны?
— Повлияет негативно. Потому что в горах и реке Нарын нет воды. Вся вода поступает оттуда и копится в Токтогульском водохранилище. В Чуйской области выпало немного снега, в основном же снега было мало. Возможно, что летом фермерам не будет хватать воды. Что надо делать? Надо объединить все водохранилища, как энергетические, так и простые, создать водное предприятие и установить цены на воду. Если сделать водное предприятие государственным, то Казахстан не будет просто так брать у нас воду, потому что мы ее будем продавать. У нас воды по горло, но надо все наладить и управлять этим.
— Вы говорите, что воды много. Но глобальное потепление становится причиной быстрого таяния ледников Кыргызстане. Ученые прогнозируют снижение объемов рек в Кыргызстане, говорят, что такая тенденция будет только нарастать с каждым годом. По вашим оценкам, какие пути у Кыргызстана есть, чтобы решить водную проблему?
— Проблема воды – временное явление. Говорят же, что человечество влияет на воду в мире. Такого влияния нет. Такие явления случались и будут случаться. Но когда есть влияние, его надо регулировать. Если взять Токтогулку, будет воды меньше или больше – на ГЭС должен сохраняться рабочий объем. Это надо закрепить законодательно. Потом, надо строить такие водохранилища как Орто-Токойское и каналы, чтобы использовать их для полива. Кроме того, вода – это богатство, надо установить цену и продавать ее. Тогда ее будут экономить.
— Экологи бьют тревогу, что к 2040-2050 годам в Кыргызстане сократится количество ледников и снизится объем воды в реках. Если это произойдет, как будут работать гидроэлектростанции?
— Это правильный вопрос. Поэтому я утверждаю, что надо строить альтернативные электростанции. Сейчас 20 государств, такие как Франция, Япония и Россия изучают вопрос строительства атомной электростанции. Если построить, это будет безопасно. Она не взорвется как Чернобыльская АЭС. Если вдруг взорвется или выйдет из строя, то вся радиация уйдет в космос. Это первое. Второе — есть водородная энергетика. У нас есть вода и дешевая энергия. Можно построить такие комбинаты и производить водород.
— Как вы оцениваете реформы, проводимые правительством, государственными учреждениями в управлении энергетической отраслью? Удовлетворены ли ими?
— Я не удовлетворен. Потому что они верят пустым словам. Нельзя так! Это не частная фирма или отдельная семья. Это государство. В государстве должно быть министерство, которое будет вести стратегию, оно должно все просчитать.
Президент избрался год назад. Он говорил, что уберет посредников в энергетике. Всем министерствам дает поручения. На прошлом заседании Совета безопасности объявил выговор. Хоть один посредник исчез? Нет! Это саботаж. Они будут подчиняться или нет? Они делают вид и показывают, что проводят реформы, но кардинальных и долгосрочных реформ нет. Это не принесет результатов.
Поэтому я говорю, что нужна стратегия. Министерство экономики должно определить стратегию, Министерство финансов должно направлять туда средства. У нас же многие годы делается все наоборот. Стратегию разрабатывает Министерство финансов, но оно занято рутиной: «У нас столько денег, направим их туда, направим их сюда…».
